Название издания: Московский комсомолец в Саратове Дата выхода: 10.05.2017 Автор(ы): Светлана Микулина

Мы побывали в гостях у народных артистов РФ Светланы Лаврентьевой и Юрия Ошерова

По квартире не просто ходил — фланировал симпатичный пёс Филимон.

В просторном и солнечном зале солидное пространство занимает огромное старинное зеркало в красивой резной раме. В шкафу, деля соседство с театральными куклами и сувенирами, теснятся прижизненные издания многих отечественных классиков...



Достоевский и воры

Юрий Петрович демонстрирует мне огромную подшивку дореволюционной «Нивы» и старинного ДОСТОЕВСКОГО.

— Однажды, ещё в советские времена, нас обокрали и — не поверите — именно антикварные книги позволили нам вернуть имущество, — рассказывает Светлана ЛАВРЕНТЬЕВА. — Воры притащили все книги в тогдашний «Букинист». Как и положено, все старинные издания тамошние продавцы переписали по номерам плюс попросили паспорта продавцов книг. Когда мы заявили о краже, визит оперативников в «Букинист», должно быть, сразу всё и прояснил.

— Двух известных актёров, столько лет работавших с КИСЕЛЁВЫМ, просто грешно не спросить про главного сценического учителя их жизни. Кем был Юрий Петрович Киселёв для вас двоих?

— Я его страшно боялась, — отзывается Светлана Васильевна. — Просто гигантскими мурашками покрывалась, когда он появлялся. Он говорил «деточка», а во мне всё замирало. Словно сам Господь Бог со мной разговаривал! На одной репетиции Киселёв говорит Юре: достань белый платочек из кармана и взмахни им! А у меня, помню, сердце испуганно-сокрушённо покатилось: какая же я бесталанная жена, думаю, ведь у Юры нет в кармане такого платочка! И никогда не было! И что, интересно, Юрий Петрович Киселёв за мою бесхозяйственность со мной сделает?!

А вот ещё одного гениального режиссёра Вадима Ивановича ДАВЫДОВА я вовсе даже не боялась. Он был замечательный сказочник. Легендарный «Аленький цветочек» создавался в первой редакции именно в его постановке.

— Ещё бы ты Давыдова боялась! — подхватывает беседу Юрий ОШЕРОВ, — Вадим Иванович был красавец мужчина плюс прославленный женолюб! Дон Жуан театральный. Очень любил рядышком с актрисами им роли растолковывать, улыбками и комплиментами осыпать. А что касается Юрия Петровича, то я ведь вырос без отца и потому думаю, что Юрий Петрович стал для меня не просто учителем, а почти усыновившим меня в театре духовным отцом. С младшей школы я ведь в ТЮЗе обретаюсь!

— У вас были предчувствия о скорой кончине Киселёва?

— Никаких! Предчувствия были у сцены. В день кончины Юрия Петровича мы играли «Вечного мужа», и, как мы осознали немного позднее, именно на словах о смерти, которые произносил замечательный актёр Григорий ЦИНМАН — царствие ему небесное — и ушёл наш великий педагог. Сцена умеет предсказывать лучше всех гадалок в мире.



Юная бабушка

— Говорят, истинный артист будет работать на полную катушку даже для одного зрителя. А вот интересно, вы бы смогли реально играть перед одним человеком?

— А у нас состоялся однажды именно такой спектакль. Друг и коллега Юрия Петровича Александр Иванович ЩЁГОЛЕВ опоздал как-то на чрезвычайно интересный театральный капустник и очень горевал по этому поводу. Видя, как он сокрушается, вся труппа, занятая в этом феерическом действе, приняла решение сыграть этот спектакль ещё раз. И все играли с полной самоотдачей! А в зале сидел один-единственный человек, прослезившийся от необыкновенности с ним происходящего, от почти королевской почести, оказанной ему театром.

— Травести — это неизбежный переход от ролей детей к ролям бабушек и дедушек. Тяжко осуществлять подобный переход? И ещё один вопрос: уже выйдя из возраста девочек и мальчиков, хотя бы однажды дерзнули туда вернуться?

— Однажды на гастролях в Риге — мне было уже шестьдесят — я рискнула и сыграла маленькую Бабу Ягу. Рижская сцена, удачно отдалённая от зрителя, позволила совершить такое красивое безумство. Это оказалась такая радость! Кружусь я, гоняюсь по сцене, хулиганю, значит, и так мне хорошо! И вдруг — почти одновременно с этой «хорошестостью» мысль меня настигает: а не сошла ли ты, Света, с ума? Тебе лет-то сколько?! Ты о своём возрасте помнишь?! Но мысль эту я выдворила за шкирку, потому как зал принимал замечательно. А один критик отозвался обо мне, что я совершеннейший ребёнок. «Вы знаете, сколько этому «ребёнку» лет?» — вернули его на грешную землю мои коллеги. Критик потом на банкете ошеломлённо-пристально вглядывался в меня. Должно быть, маленькую девочку во мне искал! (Смеётся.) А что до бабушек, то я их даже полюбила играть.

— И любимые бабушки есть среди ролей?

— Конечно! Это эпизодическая бабушка из «Маленькой Бабы Яги», главная бабушка из «Как бы нам пришить старушку». За бедствующую старушку я недавно даже зрительский гонорар отхватила! (Смеётся.)

— Да вы что?!

— Ну да. Благодарный зритель пришёл выразить восторг и вручил мне конверт. Я думала, открытка меня ждёт, открыла дома конверт, а в нём… пятитысячная купюра. И вернуть денежку я уже не могу — зритель-то адреса обратного не оставил! Похоже, это тот самый случай, когда человек соединил актрису с моим персонажем. Думал, наверное, что и я, как моя героиня, терплю невиданные бедствия.

— Юрий Петрович, а вы с «эрой травести» каким образом расставались?

— Мне было в чём-то проще, в чём-то сложнее, чем жене, потому как я с головой ушёл в режиссуру.

— Давно хотела спросить: как вы, Юрий Петрович, сочинили один из самых сложных, на мой взгляд, спектаклей в истории ТЮЗа — душераздирающую драму «Сотворившая чудо»?

— Спектакль этот долгое время не создавался. Вообще не строился — хоть плачь! Напомню тем, кто не знает: это история о слепоглухонемой девочке и гувернантке, сумевшей не просто адаптировать страшно больное дитя к жизни, но и воскресившей её душу. Это было невероятно сложно сделать сценически, и потому мы отправились в подмосковный Загорск, где есть закрытый интернат для слепоглухонемых детей. Это оказался такой нравственно-духовный опыт — на множество жизней хватит. Девочка там жила невероятной красоты. Слепоглухонемая. Она садилась за фортепьяно и играла. Что-то простое и незатейливое играла, но это — напомню — был человек, лишённый всех основных чувств. Юная красавица поворачивала к нам голову и довольно эффектно переворачивала ноты. Ей хотелось выглядеть настоящим музыкантом!

Мы, помню, все до единого буквально задыхались от слёз. А при воспитанниках ТАКОГО специфического заведения не то что рыдать — даже впадать в печаль категорически запрещалось. Эти ничего не видящие и не слышащие немые дети каким-то образом чувствовали всё, происходившее вокруг них. И потому, периодически выбегая в коридор, мы выплакивались там — и назад.

Когда вернулись из Загорска, спектакль получился мгновенно.



Коньяк из самовара

— Есть ли в жизни вашей супружеской и актёрской четы одно на двоих самое счастливое событие и одно на двоих — самое горестное?

— Можно, я скажу? — Юрий Петрович устало снимает очки. — Самое счастливое это наша со Светкой комсомольская свадьба. Счастье, что мы вообще встретились и вот так всё ладно устроилось. По законам того сильно заидеологизированного времени, за нами приглядывали старшие товарищи, партийные вожаки, и потому свадьба должна была быть безалкогольной, но гостям исправно наливали из самоваров загримированные под чай напитки — кому коньяк, кому вино, кому самогонку, — смеётся Юрий Петрович Ошеров.

— На нашей свадьбе даже люстра упала на стол — по счастью, никого не задев, — подключается к разговору Светлана Лаврентьева и, вздохнув, заключает:

— Ну а самые большие несчастья — это смерть театральных коллег, друзей, самого Мастера и ещё — пожар старого ТЮЗа. Я, если честно, от того несчастья до сих пор ещё не отошла. Что-то во мне самой сгинуло и сгорело в том проклятом пожаре.

— Светка всё сказала. Мне и добавить нечего, — резюмирует Юрий Петрович. — Если только то, что без театра нельзя жить. Из него нельзя уйти, хотя в нём ведь не только радость, в нём порой больно, трудно, стрессово, в нём и ревность, и зависть есть, в нём почти всегда непросто, но соединившись, всё это вместе рождает необыкновенное счастье. Одна театральная критик недавно очень точно и образно сравнила талантливый театральный процесс со скальпелем без наркоза. Тот, кто прошёл через этот процесс и остался в живых, уже не сможет жить без театра. Театр — это не работа, не молитва, это приручение себя к другим, а других к себе. Театр — это публичное одиночество, которое тебе в радость!

— На вашей театральной памяти и в вашем театральном репертуаре есть спектакль, который вы воспринимаете, как неожиданный и драгоценный подарок?

— Это «Старосветская любовь». Валерий Владимирович ПРОЗОРОВ, знаток ГОГОЛЯ и наш знаменитый филолог, подарил актёру и поэту ТЮЗа Боре ФЕДОТОВУ идею написать инсценировку по «Старосветским помещикам». Мы оба очень хотим, чтобы этот спектакль пожил побольше. Не потому, что мы в нём заняты, а потому, что это про идеальную любовь.

— Когда спектакль играется последний раз и уходит из репертуара, в ТЮЗе актёры как-то отмечают это событие на сцене?

— Мы раньше, когда проговаривали монологи своих героев ближе к концу спектакля, в финале, если текст пьесы это благословлял, говорили одно коротенькое слово: «Всё». И это повторяющееся «Всё» сродни шифру для посвящённых.

— Дорогие народные артисты, а существует ли в ваших душах профессиональных травести что-то, до сих пор плотно роднящее вас с детством?

— Уже зрелым человеком я боялся, что не наступит весна. Что холодная-прехолодная зима возьмёт и останется, а тепла не будет, — отзывается Ошеров. — И этот страх был так велик, что я очень сильно радовался, когда ощущалась оттепель. А ещё, опять-таки уже во взрослости, мне казалось, что я овладел секретом полёта. Надо просто много и глубоко вдыхать в себя воздух, а выдыхать категорически не надо. И тогда начнётся подъём в воздух и полёт!

— Ой, а у меня всё проще! — звонко смеётся Светлана Васильевна. — В детстве май всегда соединялся для меня с обновками. Во мне в эти дни словно счастье позвякивало! И ещё казалось: на весенней улице, на первомайской демонстрации все обязательно будут на меня смотреть, мной любоваться, и значит, на мне должны быть новые красивые туфельки и обязательно белые носочки.

— А вас быстро начали узнавать на саратовских улицах?

— Быстро — нам ведь невероятно повезло с театром, режиссёром, репертуаром, ролями. Мы играли много интересного. И потому идём обычно по улице, и шепоток сладостный рядышком шуршит: Ошеров, Лаврентьева… И ещё радостнее становилось! Потому что, когда актёра узнают, он всегда радуется. А тот, кто утверждает по-другому, привирает или недоговаривает…

Светлана Микулина

http://saratov.mk.ru/articles/2017/05/10/zagadka-publichnoe-odinochestvo-kotoroe-v-radost.html

Назад в раздел